О состоянии и перспективах отечественной экономики размышляют по просьбе "Парламентской газеты" известный законодатель Анатолий Аксаков, председатель Комитета Государственной Думы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству и крупный промышленник Ярослав Кузнецов, генеральный директор АО "Группа Оргсинтез".

Так ли уж хорош крепкий рубль

Плохо это или хорошо, но больше половины доходов госбюджета составляют экспортные поступления, причём и из этих сумм до последнего времени основная часть приходилась на продажу сырья с минимальной долей добавленной стоимости. Однако уже в конце 2015 – начале 2016 годов была зафиксирована другая тенденция – резко выросли стоимостные и физические объёмы вывоза химической, машиностроительной продукции, программного обеспечения и других видов высокотехнологичных производств. А в новочебоксарском ПАО "Химпром", химическом комбинате, вопросами развития которого занимается АО "Группа Оргсинтез", эти процессы начались ещё раньше: производство и прибыль с обновлением мощностей и строительством новых там начались с 2014 года, с того момента, когда под давлением внутренних и внешних обстоятельств рубль начал падать по отношению к резервным валютам. Первое требование к рублю – его курс должен быть стабильным, считает Ярослав Кузнецов, иначе невозможно выстраивать долгосрочную стратегию развития предприятия, резкое его падение не лучше резкого роста. Но второе, не менее обязательное: курс должен соответствовать заявленным целям – развивать и структурно перестраивать экономику, поддерживать и наращивать высокотехнологичные производства, создавать и внедрять новейшие технологии с конечной целью – повышать социальные стандарты и стимулировать потребительский спрос. И с этой точки зрения надо определять, какой курс отечественной валюты способствует этим процессам. Вспоминаю, к 2014 году громадный комбинат в общем-то не блистал успехами, некоторые производства были либо остановлены, либо на грани остановки, впереди вырисовывалось сокращение рабочих мест, снижение налоговых платежей и так далее. Почему? Курс рубля не позволял нам выдерживать конкуренцию с импортной продукцией. Условно говоря, тогда один доллар обладал большей покупательной способностью и, соответственно, их обладатели преобладали над отечественными производителями. В конце 2014 года началось сначала обвальное, а затем долговременное постепенное падение рубля. Это позволило снизить себестоимость нашей продукции в 2-3 раза сравнительно с зарубежными конкурентами, в том числе китайскими. Наша выручка выросла на 20 процентов, маржинальность – на 30-40 процентов, производственные площади были загружены на 100 процентов. В итоге привлекли дополнительные ресурсы и начали сооружать новые современные производства стоимостью в миллиарды рублей с целью расширить присутствие на мировом рынке, внутренний рынок стал нам тесноват, мы его контролируем практически полностью, вытеснив, кстати, многих зарубежных конкурентов. А заняв прочно международные позиции, мы получаем очень неплохие перспективы, чтобы развиваться практически неограниченно, сооружать крупные высокопроизводительные мощности, понижая себестоимость продукции и наращивая её конкурентоспособность. Вот цена – не скажу слабого, – но эффективного для промышленности, особенно ориентированной на экспорт, рубля, завершил свою мысль Ярослав Кузнецов.

Но вся российская промышленность в той или иной степени по технологическим цепочкам связана с производством экспортной продукции. И тот же Химпром за годы подъёма, вызванного первоначально дешевеющим рублем, немалую часть выручки направил на размещение заказов среди отечественных машиностроителей: дорогой доллар во многих случаях обусловил отказ от импорта.

С мнением Ярослава Кузнецова согласился и Анатолий Аксаков, подчеркнув, что финансовые власти должны сделать вывод из ошибки предыдущих периодов, когда они не препятствовали чрезмерному укреплению курса рубля, вследствие чего отечественные производители теряли не только внешние, но и внутренние рынки. И Центробанк эту аксиому, подтверждённую международным опытом, должен учесть. Но при этом крайне важно не спровоцировать высокие темпы инфляции, которая имеет преимущественно не монетарные факторы: рост тарифов естественных монополий и ЖКХ, в целом высокая монополизированность рынка. Надо научиться контролировать обоснованность подобных тарифов, чтобы избежать раздувания инфляции. Финансово-кредитную и тарифную политику надо определять исходя из интересов базовых отраслей, которые имеют потенциал выхода и закрепления на внешний рынок. Тогда возможно в течение обозримого времени провести структурную перестройку и выйти на параметры устойчивого экономического роста, заключил депутат.

Инфляция – болезнь или лекарство?

Однако есть и другая догма, которой упорно придерживаются в Центробанке: высокая ключевая ставка, которая не только препятствует развитию реального сектора экономики, но и лишает его оборотных средств, "крови" денежного оборота и расчётов по текущим тратам. Между тем теоретики монетаризма из США рекомендуют действовать ровно наоборот: если экономика в кризисе – надо накачивать её дешёвыми деньгами, если экономика начинает перегреваться – повышать учётную ставку. Эти рекомендации с точностью исполняет ФРС США. Ярослав Кузнецов, что называется, рыночник-практик, немало изумлен антирыночным подходом Центробанка: его действия не только ограничивают промышленников в оборотных средствах, но и препятствуют привлечению длинных инвестиционных денег в реальное производство. А сокращается реальное производство – нет предложения товаров на рынке – падает зарплата трудовых коллективов и увеличивается безработица – нарастает инфляция. Потому одно из ключевых предложений по обновлению экономической политики – использовать как инвестиционный ресурс эмиссию в полтора миллиарда рублей в год – можно считать обоснованным. Но с одним условием: государственные финансы под новые проекты выделять путём компенсационного субсидирования кредитной ставки частных инвестиционных банков до приемлемого уровня в 4-7 процентов на сегодняшний день, считает руководитель Группы Оргсинтез. Действующая система государственного финансирования напрямую очень часто слишком затратна, подвержена коррупционным влияниям и не всегда способна определить эффективность того или иного проекта. К тому же управляемая инфляция, увеличив денежную массу, не только нарастит товарное производство, но и повысит потребительский спрос через доходы населения, что, в свою очередь, простимулирует развитие промышленности. Современная банковская система вполне пригодна для использования в качестве институтов развития, согласен и руководитель Комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Но одна из ключевых проблем, считает Анатолий Аксаков, в том, что экономическую политику и Правительства, и Центробанка очень часто трудно прогнозировать. Это мешает бизнесу и банковской, в частности, системе определять приоритеты развития и конкретные экономические параметры, что, в свою очередь, негативно отражается и на предпринимательстве, и на крупном промышленном бизнесе. Поставлена политическая задача – переходить к стратегическому планированию, поначалу с трёхлетним горизонтом. Это внушает надежду, что вкупе с другими мерами отечественная экономика выйдет наконец из зоны постоянной турбулентности. Любопытно, как собеседники определили состояние российской экономики. Ярослав Кузнецов считает, что она на 70 процентов благоприятна сегодня для Группы Оргсинтез; Анатолий Аксаков более сдержан: сегодняшняя ситуация при всех проблемах даёт уникальный шанс, чтобы провести кардинальные изменения и выйти на новый технологический уровень. "Только надо работать, а не замыкаться в критике и в поиске врагов", – заключил депутат.